Глава XIX

2 февраля

Я нахожусь в центре Москвы. Неподалеку от Кремля прячется офис этого психологического центра. Ребята придумали офигенную штуку - продавать собственникам психологический портрет топ-менеджеров. За один портрет они берут с собственника 8 тысяч евро. Глава центра соответствует всем стереотипам о том, как должен выглядеть “настоящий психолог” - седовласый дедушка. Добрый и хитрый. С отчеством Феликсович и именем Александр.

Меня ведут в кабинет, уставленный зеленой мебелью, где просят подождать. Наконец входит и сам дедушка.

- Прежде, чем мы начнем, я хотел бы рассказать о нашем центре. Мы работаем с собственниками компаний и топ-менеджерами. После небольшого теста и разговора с вами я.. м-м… составлю скажем так ваш психологический портрет… - начал рассказывать Александр Феликсович.

- А можно один вопрос?

- Конечно, конечно…

- Вы на основе портрета даете выводы и рекомендации, правильно?

- Да, как я уже сказал…

- И простите пожалуйста, что перебиваю, еще один вопрос.

- Да, да, конечно.

- А вы проверяли?

- Что проверяли?

- Вы, получается, прогнозируете поведение человека. Каждая прогностическая модель должна проверяться жизнью. Какой процент ваших прогнозов сбывается?

- Ну мы так к делу не подходим… Мы ориентируемся на опыт. На то, что клиенты снова к нам обращаются...

- Ну вы же психолог, вы должны понимать. Что вы можете давать прогнозы, которые не сбываются, а люди все равно будут к вам обращаться. Имидж вашей организации просто прикрывает вашу неэффективность. Или собственникам бизнеса просто приятно с вами общаться. Например. Я не говорю, что это так. Но это может быть и так. Обратного вы доказать не можете.

- Да, вы правы. Впрочем, у нас не так много времени к сожалению, поэтому я предлагаю перейти к тестированию. Первая часть - это тест, а потом мы с вами просто побеседуем. В течение двадцати минут вы должны ответить на вопросы. Сразу отмечу, что никто не отвечает на все вопросы в этом тесте, он составлен таким образом, что ответить на все вопросы за отведенное время невозможно.

Феликсович ретируется, а я остаюсь с этими бумажками. Отвечать, не отвечать? В конце концов чувство азарта берет вверх. И я даже получаю удовольствие от заполнения теста.

- Все заканчиваете, - добрый дедушка собирает бумажки. - Давайте теперь просто пообщаемся, расскажете, чем вы занимаетесь.

- Это вряд ли.

- Это почему же?

- Ну что вам сказал Антон?

- Он сказал, что хочет вас назначить директором в компании.

- Это тоже вряд ли.

- ?

- Я ни на кого не работаю. Только на себя. Люблю независимость. Про работу тоже вряд ли расскажу. Это, скажем так, конфиденциально. Я же не знаю - можно ли вам доверять. Может быть нельзя. Я не утверждаю этого. Но и доказать обратное не могу.

- Хорошо… Антон сказал, что вы из Новоахтарска. Как вы переехали в Москву? И чем там занимались?

- Вы знаете у меня были некоторые неприятности в Новоахтарске. Вот в этом пиджаке у меня в левом кармане лежал ствол. И каждый раз, перед тем, как выйти из машины я снимал его с предохранителя. От этого очень сильно устаешь. И я устал, поэтому решил переехать. Тут спокойнее.

- Хорошо, о работе мы с вами не можем поговорить. Может быть тогда поговорим о ваших увлечениях? Что вы любите делать?

- Книжки читать. Литературу.

- А что именно?

- Джона Фаулза, например.

- «Коллекционера»? «Женщину французского лейтенанта»?

- Нет, мне нравится его первая книжка. “Волхв”. Это потрясающе. Много раз ее перечитывал.

- А что в ней понравилось?

- Что-то магическое в ней есть, но это правда следует из названия. Вы знаете, я проучился три года на болтологическом факультете. Обсуждают книги только импотенты. Их надо читать и получать удовольствие. Или не читать, если не нравятся.

- А есть книги, которые не нравятся?

- Достоевского терпеть не могу с его нудятиной. В свое время пришлось его перечитать всего. Это отвратительно. Я бы запретил преподавать его книги в школе. Просто запретил.

- А почему же?

- Его книги пропитаны идеей страдания. А я не люблю страдать. Читатели Достоевского привыкают к идее страдания. К тому, что жизнь - это страдание. Нельзя такое проповедовать детям. Если только из них вы не хотите воспитать послушное стадо. Людей, которые будут вечно мучиться… Которые будут видеть путь к счастью только через искупление в страданиях…

Внезапно в комнату заходит женщина с вавилонской башней на голове. Она садится напротив меня на стул.

- Я только послушать, - говорит она подчеркнуто хамовато.

- Так вот,.. - хочу я продолжить мысль, но меня перебивают.

- Я не поняла одного. Вы работаете в SBG?

- Я не работаю в SBG, - я отвечаю очень размеренно и даже спокойно.

- А кто вы?

- Я подрядчик. И выполняю некоторые работы для владельца SBG.

- Какие?

- Это я с вами не буду обсуждать.

- Я ничего не поняла. Ответьте просто вы работаете на SBG? - баба почти кричит.

- В качестве подрядчика - да. Как наемный сотрудник - нет.

- Ничего не понимаю. Просто скажите - вы же работаете в SBG?

- Нет.

- Вы сотрудник SBG?

- Нет.

- Я не понимаю.

- С этим к сожалению, я ничего не могу поделать.

- Хорошо, - дама удаляется также резко, как и появилась.

Дедушка просматривает всю сцену с явным удовольствием.

- Так вот, я не думаю, что жизнь - это страдание. Что нужны искупления. В это я не верю. Мне кажется, что это придумали люди типа Достоевского. В этом, наверное, мы и расходимся с Антоном, - фразу я заканчиваю, глядя прямо в глаза Феликсовичу.

- Вы знаете, у Достоевского есть одна хорошая повесть.

- Какая?

- “Двойник”, я думаю, что она вам очень понравится. Не читали?

- Не помню. Слава богу я легко все забываю. Преимущество в некоторых профессиях.

- Перечитайте, очень советую. Мне кажется, что вам она очень понравится.

Читать продолжение: Глава XX "Колины прогулки по Москве. 4 февраля"
Перейти в оглавление